3х3. Новое измерение русского деревянного

Блог директора Музея архитектуры – о выставке «Русское деревянное» и ее современном подразделе – «3х3», где участвуют Тотан Кузембаев, Николай Белоусов и Светлана Головина.

Ирина Коробьина. Предоставлено Музеем архитектуры

«Русское деревянное» – образовательный и выставочный проект, охватывающий разные измерения отечественного деревянного зодчества. Думаю, сегодня он важен для всего культурного сообщества страны. Когда наступают времена испытаний, мысль о собственной культурной принадлежности помогает с ними бороться. Национальный ландшафт страны формируется в первую очередь ее архитектурой. Родные березы и осины имеют место и в Канаде, и в Финляндии, а когда говоришь Кижи сразу понятно, что вот она – Россия. Деревянная архитектура – принципиальная составляющая российского национального ландшафта, которую мы, увы, год за годом утрачиваем. Что делать с памятниками деревянного зодчества? Как и на какие средства их сохранять? Вопросы эти как правило провоцируют несимметричные ответы. Так, к 800-летию Казани было принято решение избавить город от антисанитарных кварталов старого деревянного жилья. Под бульдозер пошла деревянная архитектура XVIII–XIX вв., придававшая городу неповторимость и особое очарование. Городские власти одним радикальным жестом избавились от мучившей всех проблемы. Обитатели снесенных домов, уставшие жить без элементарных удобств, праздновали победу – их переселили в стандартные новостройки с водопроводом и канализацией. Культурное сообщество города и страны, правда не имеющее опыта проживания в ветхих хибарах, восприняли этот акт как непростительный вандализм. Чья правда правдивее? Как сказал известный испанский урбанист Хосе Асебильо, разработавший для Казани стратегию развития городского центра: «В глобальном мире самым ценным становится то, что делает город единственным и неповторимым». В долгосрочной перспективе потеря исторической деревянной застройки для города приобретает гигантский масштаб, усугубленный невосполнимостью утраты.

Проект объединяет три выставки, сопровождаемые лекциями и общественными дискуссиями, призванные развернуть внимание сообщества к деревянной архитектуре с тем, чтобы осознать ее значение для нас, людей XXI века. В фокусе внимания трудные вопросы: отношение к деревянному зодчеству в российской культуре и как оно менялось на протяжении истории, проблематика сохранения деревянного наследия русского севера, а также основные направления развития деревянной архитектуры сегодня. И, если исторический обзор выявляет вектор деградации, а тема спасения уцелевших деревянных шедевров звучит депрессивно, то новейшая архитектура обнадеживает настолько, что требует отдельного рассмотрения. Пространство деревянного строительства сегодня – российская субурбия. Наиболее близкие в прямом и переносном смысле примеры – в Подмосковье, где можно обнаружить целые «анклавы современной деревянной архитектуры», в которых прослеживаются основные направления ее развития. Счастливое стечение обстоятельств – увлеченный заказчик с хорошей интуицией и даром дружбы с вполне себе выдающимися архитекторами, щадящий режим согласований в Московской области, атмосфера творческого соревнования, – стали предпосылками для превращения бывшего пансионата Пирогово в уникальную территорию, объединяющую необычные деревянные постройки. Каждая – беспрецедентное архитектурное решение, ориентированное не только на функциональность и художественность, но также на заявление этической программы взаимоотношения человека с Богом данным ландшафтом. Это архитектура диалога, где автор оставляет за собой право художественного осмысления и преобразования природного окружения, на основе постижения его законов и с использованием природных материалов. Все это позволяет говорить о зарождении «малогабаритного авангарда», к тому же однозначно деревянного.

Один из наиболее последовательных и верных «пироговских» архитекторов, во многом сформировавших характер этого «анклава» – Тотан Кузембаев. Каждая его постройка – декларация проектного метода, основанного на профессиональном знании и интуитивном ощущении возможностей древесины. Так появился Первый офис Яхт-клуба, отделанный бросовым горбылем. Использование материала, испокон веку считавшегося отходом, придало фасадам небольшого строения выразительность арт-объекта, органично вписавшегося в природное окружение. Фасады Второго офиса сформированы из благородного бруса, конструктивные возможности которого позволили архитектору артистичной ломаной линией обойти живые деревья, попавшие в зону строительства, и тем самым уберечь их. Оказалось, что брусом можно писать слова, даже такие непростые как «яхт офис», что стало темой главного фасада и выразительным архитектурным решением. Среди большого количества жилых загородных домов, построенных Тотаном в разное время, в том числе и совсем недавно, выделяется «Дом-мост», перекинутый через овраг. Деревянная мостовая конструкция срослась с жилым пространством так просто и органично, что напрашивается развитие нового типа жилья в условиях пересеченной местности.

Тотан – новатор и художник, как никто понимающий возможности дерева и генерирующий инновационные способы раскрытия в архитектуре конструктивных и художественных свойств древесины. Именно поэтому он был приглашен одним из трех героев концептуальной выставки, представляющей основные направления развития современной деревянной архитектуры в России.

Тотан Кузебмаев. Гольф-клуб, «Пирогово». Предоставлено Музеем архитектуры

Светлана Головина – автор еще одного «анклава современного деревянного зодчества» в Подмосковье. Это спортивный клуб с базой отдыха «Лисья нора», территория которого объединяет несколько выдающихся деревянных объектов, спроектированных мастерской XYZ под ее руководством. «Беседка для чайных церемоний» на полузатонувшем понтоне в глади небольшого озера, объект не столько функциональный, сколько ландшафтно-художественный. Ажурная конструкция, собранная из тысяч деревянных кубиков, соединенных стержнями, не защищает от непогоды, но создает ощущение чуда. Заказчик поручил Светлане спроектировать «чайный домик», она решила его как арт-объект, в котором можно, конечно, и чайку попить, но истинная роль его гораздо важнее – он стал ленд-марком, задающим смысловой код всей клубной территории. Другая достопримечательность – Мотель под условным названием «Червяк» – извилистая железобетонная конструкция, покрытая лемехом. Сочетание индустриальных строительных технологий с характерным древнерусским покрытием, создает новаторский образ, отсылающий к древней национальной традиции.

Головина использует дерево преимущественно как ограждающий и отделочный материал. В качестве несущих конструкций она предпочитает металлический или железобетонный каркас. Но именно тонкое понимание особенных качеств древесины помогает Светлане генерировать архитектуру как художественное произведение. Такой подход намечает самостоятельный вектор развития деревянной архитектуры, представленный на выставке творчеством Светланы.

Светлана Головина. Дом яхтсмена, Пирогово. Предоставлено Музеем архитектуры

Светлана Головина. Мотель «Червяк» клуба «Лисья нора». Предоставлено Музеем архитектуры

Судьба традиционного рубленного дома в XXI веке получила развитие в архитектуре Николая Белоусова и его проектно-производственного объединения ОБЛО, специально созданного для возрождения рубленного зодчества, глубоко традиционного для России, но к концу ХХ века практически исчезнувшего из отечественной строительной практики. Первые дома Николая, больше напоминающие модернизированные избы для творческой интеллигенции, парадоксальным образом соединяют конструктивные особенности русской избы с европейским представлением о комфорте и эстетике современного жилища. Однако их, равно как и более поздние его постройки, отличает выраженная артикуляция характерных особенностей бревенчатого дома, указывающая на генетическую принадлежность объектов Николая Белоусова к средней полосе России. Белоусов далек от стилизаторства. Овладев секретами возведения российского сруба, он обрел свободу интерпретации и нового осмысления многовековой традиции. Его дома последних лет – смелые эксперименты в области конструктивных и образных решений «авторской» рубленой архитектуры. Тем не менее, каждая его новая постройка – шаг в развитии типологии российского деревянного дома. Николай Белоусов, последовательно продвигающий и развивающий традиции отечественной рубленой архитектуры – третий герой нашей выставки.

Николай Белоусов. Загородный дом в деревне Совьяки. Предоставлено Музеем архитектуры

Три архитектора: Тотан Кузембаев, Светлана Головина и Николай Белоусов, – представят по три реализованных в строительстве проекта, наиболее точно выражающих их творческую концепцию, в рамках выставки «3х3», своим названием, отсылающей к периоду зарождения авангарда в России. Ирония такой параллели очевидна: выставка не претендует на объективность и не стремится к охвату всего многообразия смелых поисков на бескрайних российских просторах, «3х3» гораздо мельче чем «5х5» (5х5=25 – так называлась одна из первых авангардных выставок в 1921 году), да и развитие новаторской деревянной архитектуры в нашей стране сегодня можно назвать «авангардом» лишь условно, но безусловно «малогабаритным». Очевидно одно – потенциал, заложенный в этом движении, велик настолько, что обещает развиться в новую российскую архитектуру, основанную на инновационном переосмыслении традиций, как деревянного зодчества, так и советского архитектурного авангарда.